Итак, шесть итальянских сейсмологов и геофизиков пошли под суд за «убийство 309 человек», погибших в 2009 году в результате землетрясения в Л’Акуиле. Обвинение считает, что учёные должны были предупредить горожан о катастрофе. Какова научная точка зрения на эту проблему? Можно ли определить время и место землетрясения с достаточной точностью, чтобы успеть спасти людей?
Специалисты отвечают довольно однозначно (надеемся, прокуроры их услышат): прогнозирование землетрясений с таким уровнем точности крайне сложно из-за многочисленных факторов, которые уникальны для каждой локации. Предпринимались, однако, попытки найти маркеры предстоящего сильного землетрясения. С переменным успехом.
Самый древний способ — наблюдение за животными. Давно замечено, например, что крысы, змеи и жабы начинают переселяться в массовом порядке незадолго до сильного толчка. Действительно, после землетрясения в Л’Акуиле Journal of Zoology опубликовал работу, в которой описывалось странное поведение жаб перед катастрофой.
Однако пользоваться подобной информацией для прогнозирования каких бы то ни было событий — дело неблагодарное, ведь поведение животных зависит от слишком большого набора факторов: голода, погоды и др. Данные об их передвижениях удавалось связывать с землетрясениями только ретроспективно.
Другой способ состоит в следующем. Когда в земной коре в большом количестве накапливается энергия, она, как правило, освобождается одним мощным землетрясением. Но перед этим могут происходить сравнительно небольшие толчки: они опережают примерно половину крупных землетрясений на несколько дней или даже месяц. Некоторые ученые осмелились взяться за предсказание катастроф на основе таких слабых толчков. Возникла «гипотеза пончика», или кольцевая гипотеза, которую выдвинул японский сейсмолог Киёо Моги. По его мнению, если малые землетрясения располагаются кольцом, то они предшествуют сильному землетрясению, которое произойдёт в центре этого круга.
С этим есть одна сложность: хотя половине крупных землетрясений предшествует небольшой тремор, только около 5% малых землетрясений связаны с большими. Иными словами, этой очень ненадёжный метод. «У данной гипотезы нет научной основы», — без ножа режет Ричард Уокер из Оксфордского университета (Великобритания).
Третий намёк — радон. Это относительно безвредный газ, встречающийся в земной коре. Когда породы раскалываются, он высвобождается и растворяется в грунтовых водах. К тому же трещины создают новые русла для подземных рек, и там, где должно произойти землетрясение, их объём начинает расти.
К сожалению для предсказателей, выброс радона и изменение уровня воды могут происходить не только до, но и во время или после землетрясения. А могут не происходить вовсе.
Остаются системы раннего предупреждения, которые измеряют малейшие изменения в движении породы, в её химическом составе, а также в объёме газа и воды. Как только накапливается определённое количество сигналов, можно бить тревогу.
Такие системы установлены в Японии, Мексике и на Тайване, где высокому риску землетрясений сопутствует большая плотность населения. Но из-за природы всех этих реакций-предшественников приборы могут предупредить лишь за 30 секунд до толчка.
«В истории науки только один прогноз оказался точным», — отмечает г-н Уокер. Речь идёт о землетрясении магнитудой 7,3, которое случилось в 1975 году в Хайчэне, что на севере Китая. Его предсказали за день до катастрофы, и власти успели многих эвакуировать.
Однако картина сейсмической активности, на которой был основан прогноз, впоследствии ни разу не приводила к большим землетрясениям. Год спустя в соседнем Таншане случилось совершенно неожиданное землетрясение магнитудой 7,8, погубившее более четверти миллиона человек. С тех пор успешное предсказание землетрясения в Хайчэне считается счастливой случайностью.
Есть ещё одна проблема. Учёные могли бы предупреждать всякий раз, когда возникает определённая вероятность сильного толчка, но это привело бы к огромному количеству ложных тревог. В результате власти устали бы напрасно эвакуировать людей, а в обществе выросло бы недоверие к науке.
Отсюда вывод, озвученный г-ном Уокером: «Землетрясение — сложный процесс с тысячами взаимодействующих факторов, что делает точный прогноз этого явления практически невозможным».
Ему вторит Дэн Фолкнер из Ливерпульского университета (Великобритания): «Каждое землетрясение имеет почти уникальные характеристики, так что просто не существует правил, в соответствии с которыми можно было бы предсказывать землетрясения. Даже если мы будем во всех деталях знать, как они происходят, предсказать их будет практически невозможно».
Сейсмологи считают, что лучший способ ограничить ущерб и гибель людей в результате крупного землетрясения — это оценка долгосрочных рисков в сейсмоопасной зоне.
по информации: compulenta.ru
